4,4 млн женщин по всему миру: Международная организация труда, ILO Global Estimates of Forced Labour, Results and Methodology (Оценка МОТ масштабов принудительного труда в мире: результаты и методология) (Женева: Публикации МОТ, 2012), 13–14, http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/-ed_norm/-declaration/documents/publication/wcms_182004.pdf.
«преступление против нравственности»: Caroline Wyatt, “What Future for Afghan Woman Jailed for Being Raped?” («Какое будущее ждет афганских женщин, отправленных в тюрьму за то, что они были изнасилованы?»), BBC News, Южная Азия, 14 января 2012 г., http://www.bbc.co.uk/news/world-south-asia-16543036.
«…лишь 17 возглавляют женщины»: по данным Госдепартамента США, сегодня в мире насчитывается 195 независимых государств (см. справочный документ Госдепартамента США «Независимые государства мира», январь 2012 г., http://www.state.gov/s/inr/rls/4250.htm#note3). Подсчет независимых государств, возглавляемых женщинами, то есть где женщина занимает пост президента, премьер-министра или другую должность, соответствующую позиции национального лидера, основывается на данных ЦРУ, обнародованных до публикации – см. публикацию ЦРУ «Главы государств и кабинетов министров зарубежных правительств, декабрь 2012 г., https://www.cia.gov/library/publications/world-leaders-1/pdf-version/December2012ChiefsDirectory.pdf). При этом наши расчеты включают еще два электоральных изменения, не отраженных в документе ЦРУ, – избрание Пак Кын Хе, которая в 2013 г. стала первой женщиной – президентом Южной Кореи, и окончание в декабре 2012 г. срока правления президента Швейцарии Эвелин Видмер-Шлумпф. Следует заметить, что Швейцарией управляет Федеральный совет, в состав которого входят семь человек. Ежегодно Федеральная ассамблея Швейцарии избирает из числа членов Госсовета президента и вице-президента. В 2013 г. президентом Швейцарии стал Ули Маурер. Тем не менее сегодня из семи членов Госсовета трое – женщины (Эвелин Видмер-Шлумпф, Симонетта Соммаруга и Дорис Лойтард). Условия организации выборов, включая сроки и частоту их проведения, в разных странах различны, поэтому численность женщин, находящихся на постах глав государств или правительств изменится после следующего круга выборов.
20 % мест в парламентах: Межпарламентский союз, Women in National Parliaments («Женщины в национальных парламентах»), (2012), http://www.ipu.org/wmn-e/world.htm.
«численность среди конгрессменов достигла 18 %»: Center for American Women and Politics, “Women Who Will Be Serving in 2013” (Американский центр женщин в политике, «Женщины на высоких постах в 2013 г.»), http://www.cawp.rutgers.edu/fast_facts/elections/2013_womenserving.php; Center for American Women and Politics, “Record Number of Women Will Serve in Congress; New Hampshire Elects Women to All Top Posts” (Американский центр женщин в политике, «Рекордное число женщин избрано в конгресс: Нью-Гемпшир отдал женщинам все высокие посты»), Election Watch, 7 ноября 2012 г., http://www.cawp.rutgers.edu/press_room/news/documents/PressRelease_11-07-12.pdf.
«В России»: женщины занимают 13,6 % в нижних либо единственных палатах парламентов и 8 % мест в верхних палатах или сенате. См.: Межпарламентский союз, Women in National Parliaments («Женщины в национальных парламентах»), (2013), http://www.ipu.org/wmn-e/arc/classif010213.htm.
«Европарламент на треть состоит из женщин»: Межпарламентский союз, Women in National Parliaments («Женщины в национальных парламентах»).
«…лишь 4 %»: Patricia Sellers, “Fortune 500 Women CEOs Hits a Milestone” («Число женщин – генеральных директоров в компаниях из списка Fortune 500 достигло этапной отметки»), CNNMoney, 12 ноября 2012 г., http://postcards.blogs.fortune.cnn.com/2012/11/12/fortune-500-women-ceos-3/.
«В США на их долю…»: Catalyst, 2012 Catalyst Census: Fortune 500 Women Executive Officers and Top Earners («Перепись Catalyst 2012 г.: женщины, занимающие руководящие посты и имеющие рекордные заработки в компаниях из списка Fortune 500»), декабрь 2012 г., http://www.catalyst.org/knowledge/2012-catalyst-census-fortune-500-women-executive-officers-and-top-earners. Catalyst определяет лиц, занимающих руководящие посты, «назначенных или избранных советами директоров компаний», включая «генеральных директоров и занимающих должности на один и два уровня ниже», а также лиц, «значащихся в качестве руководителей в документах Комиссии по ценным бумагам» (см. приложение 1, раздел «Методология» в документе 2009 г. «Перепись Catalyst, Fortune 500», http://www.catalyst.org/etc/Census_app/09US/2009_Fortune_500_Census_Appendix_1.pdf; Catalyst, 2012 Catalyst Census: Fortune 500 Women Board Directors («Перепись Catalyst 2012 г.: женщины – председатели советов директоров компаний из списка Fortune 500»), декабрь 2012 г., http://www.catalyst.org/knowledge/2012-catalyst-census-fortune-500-women-board-directors; и Catalyst, Targeting Inequity: The Gender Gap in U. S. Corporate Leadership («К проблеме неравенства: гендерный разрыв в корпоративном лидерстве США»), сентябрь 2010 г., http://www.jec.senate.gov/public/index.cfm?a=Files.Serve&File_id=90f0aade-d9f5-43e7-8501-46bbd1c69bb8.
«Положение цветных женщин»: U.S. Equal Employment Opportunity Commission, 2011 Job Patterns for Minorities and Women in Private Industry (Комиссия США по равным возможностям в сфере труда, «Трудовые возможности для меньшинств и женщин в частных компаниях в 2011 г.») (2011), EEO-1 National Aggregate Report, 2011, http://www1.eeoc.gov/eeoc/statistics/employment/jobpat-eeo1/index.cfm. Комиссия определяет как занимающих руководящие должности в корпорациях и директоров, и старших руководителей, и руководителей среднего звена; Catalyst, 2012 Catalyst Census: Fortune 500 Women Board Directors («Перепись Catalyst 2012 г.: женщины – члены советов директоров компаний из списка Fortune 500»); Center for American Women and Politics, “Record Number of Women Will Serve in Congress” (Американский центр женщин в политике, «В конгрессе будет представлено рекордное число женщин»). Также см. Catalyst, Women of Color Executives: Their Voices, Their Journeys («Цветные женщины-руководители: их голоса и истории»), июнь 2001 г., http://www.catalyst.org/publication/54/women-of-color-executives-their-voices-their-journeys.
«14 % мест в советах директоров корпораций»: Еврокомиссия, National Factsheet: Gender Balance in Boards («Национальная статистика: гендерный баланс в советах директоров»), октябрь 2012 г., www.google.com/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=6&cad=rja&ved=0CFkQFjAF&url=http://ec.europa.eu/justice/gender-equality/files/womenonboards/womenonboards-factsheet-de_en.pdf&ei=AO-UOyvBYS7igKoooHABg&usg=AFQjCNGx1TMiB2mfY8pcGwTAV-Ao-dV7xA&sig2=W_rwUkNhOfAhpiRawWh70Q.
«в России – 8 %»: данные о составах советов директоров взяты из доклада, подготовленного компанией McKinsey, включающего информацию по 441 компании в Норвегии, Швеции, Франции, Испании, России, Бразилии, Китае и Индии. См.: McKinsey & Company, Women Matter 2010: Women at the Top of Corporations: Making it Happen («Женщины в 2010 г.: женщины в руководстве корпораций – претворяя мечту в реальность»), 2010 г., http://www.mckinsey.com/features/women_matter. Данные о численности генеральных директоров взяты с интернет-сайтов компаний из списка RTSI 50.
«заработанный мужчиной»: Ariane Hegewisch, Claudia Williams, Anlan Zhang, The Gender Wage Gap: 2011, Fact Sheet («Информационная записка о гендерном разрыве в уровне заработной платы в 2011 г.»), март 2012 г., http://www.iwpr.org/publications/pubs/the-gender-wage-gap-2011 Carmen DeNavas-Walt, Bernadette D. Proctor, Jessica C. Smith, Income, Poverty, and Health Insurance Coverage in the United States: 2010 («Доходы, бедность и страховое покрытие расходов на медицину в США в 2010 г.»), U.S. Census Bureau, Current Population Reports, p. 60–239 (Бюро национальной переписи населения, информация о текущем статусе населения, с. 60–239) (Вашингтон, 2011), http://www.census.gov/prod/2011pubs/p60-239.pdf. Приведенная статистика, касающаяся гендерных различий в уровне заработной платы, основана на расчетах, проведенных на базе медианных значений годовых заработков. По утверждению доктора Памелы Кукос, старшего советника Департамента федеральной программы контроля заработной платы Министерства труда, наиболее часто приводимые оценки гендерного разрыва в уровне зарплаты базируются на различиях медианных значений годовых заработков мужчин и женщин. Еще один широко используемый метод оценки разницы в уровне заработной платы базируется на расчете разницы медианных значений недельной заработной платы у мужчин и женщин. Некоторые ученые считают, что расчеты на основе разницы в недельных заработках более точны, поскольку они в большей степени принимают в расчет разницу в числе отработанных часов, а поскольку мужчины зачастую отрабатывают больше часов, чем женщины, это может отражаться и на уровне заработной платы. Другие ученые, однако, утверждают, что более предпочтительными являются расчеты на основе различий в годовом заработке, поскольку они учитывают различные типы компенсаций (включая бонусы, пособия и т. п.). Важно отметить, что оба метода расчетов показывают: женщины зарабатывают меньше мужчин. Так, по результатам недавних подсчетов на основе различий в годовом заработке, на каждый доллар, полученный мужчинами, женщины заработали 77 центов, а в соответствии с последними расчетами на основе разницы в еженедельных заработках, на каждый доллар, заработанный мужчинами, женщины получили 82 цента.
«Марло Томас»: Marlo Thomas, “Another Equal Pay Day? Really?” («Снова день равной оплаты? Да неужели?»), The Huffington Post, 12 апреля 2011 г., http://www.huffingtonpost.com/marlo-thomas/equal-pay-day_b_847021.html.
«на 16 % меньше мужчин»: приведенные данные относятся к 2010 г. См. Еврокомиссия, Progress on Equality Between Women and Men in 2011: A Europe 2020 Initiative («Распространение равенства между мужчинами и женщинами в 2011 г.: европейская инициатива – 2020») (Люксембург, Издательство Евросоюза, 2012), http://ec.europa.eu/justice/gender-equality/files/progress_on_equality_between_women_and_men_in_2011.pdf.
«на 18 %»: Tijdens, K.G., M. Van Klaveren, “Frozen in Time: Gender Pay Gap Unchanged for 10 years” («Замершие во времени: гендерный разрыв в оплате труда»), доклад Международной конфедерации профсоюзов (Брюссель, 2012), http://www.ituc-csi.org/IMG/pdf/pay_gap_en_final.pdf.
«революция застопорилась»: социолог Арли Хохчайлд впервые использовала образ «застопорившейся революции» в своей книге The Second Shift («Второй разворот») (New York: Avon Books, 1989).
«заявят о своих нуждах и опасениях»: следует заметить, что женщины-лидеры далеко не всегда готовы отстаивать интересы других женщин. См.: Nicholas D. Kristof, “Women Hurting Women” («Женщины бьют женщин»), The New York Times, 29 сентября 2012 г., http://www.nytimes.com/2012/09/30/opinion/sunday/kristof-women-hurting-women.html?hp. Исследования и рассуждения о том, каким образом все женщины выиграют от появления большего числа женщин на руководящих постах, вы найдете в главе 11.
«В докладе, опубликованном компанией McKinsey в 2011 г.»: Joanna Barsh, Lareina Yee, Special Report: Unlocking the Full Potential of Women in the U.S. Economy («Специальный доклад: как полностью раскрыть потенциал женщин в американской экономике»), McKinsey & Company, апрель 2011 г., 6, http://www.mckinsey.com/Client_Service/Organization/Latest_thinking/Unlocking_the_full_potential.aspx.
«Женщины, получившие качественное образование»: с 1981 по 2005 г. численность белых замужних женщин с дипломом колледжа, имеющих детей и оставляющих работу в пользу домашнего хозяйства, снизилась с 25,2 до 21,3 %, достигнув самого низкого значения в 1993 г. (16,5 %). С середины 1990-х численность представительниц этой группы, решивших бросить работу, понемногу растет. Тем не менее по большому счету эти цифры, похоже, стабилизировались и не собираются возвращаться к показателям 30–40-летней давности (Stone and Hernandez, 2012). Эта тенденция, связанная с уходом женщин с работы, соответствует общему направлению развития женской занятости с 1960-х гг. С 1960-х до 1990-х отмечался значительный рост числа работающих женщин. Их численность достигла максимума к 1990 г., когда 60 % женщин имели работу. С 1999 г. отмечается небольшое падение численности женщин, имеющих работу (данные Бюро трудовой статистики 2007 и 2011 гг.). В соответствии с этими тенденциями отток квалифицированных женщин из рабочей силы достиг исторического минимума в 1993 г., в десятилетие, отмеченное максимальным вовлечением женщин в число работающих, а максимальный их отток из рабочей силы отмечен в промежутке с 1999 по 2002 г., когда началось снижение процента работающих женщин (Stone and Hernandez, 2012). Таким образом, недавнее снижение численности работающих матерей с высоким уровнем образования следует соотносить с общим снижением числа работающих в других социальных группах, в том числе среди мужчин и женщин, не имеющих детей. Эти тенденции отчасти связаны с общим понижением активности на рынке труда (Boushey, 2008). Тем не менее, невзирая на падение рынка труда, среди женщин с дипломом колледжа отмечается максимальный процент занятости среди матерей в целом (Stone and Hernandez, 2012). Результаты исследования, проведенного Бюро переписи населения США, свидетельствуют, что максимальный процент матерей-домохозяек отмечается среди молодых, менее образованных женщин, а также женщин-латиноамериканок (Kreider and Elliott, 2010). Более подробно об исследованиях, посвященных оттоку женщин-специалистов с рынка труда и данным о присутствии на нем женщин в целом, см.: Pamela Stone, Lisa Ackerly Hernandez, “The Rhetoric and Reality of ‘Opting Out” («Мифы и реальность об уходе с рынка труда») в изд. Women Who Opt Out: The Debate over Working Mothers and Work-Family Balance («Женщины, отказывающиеся от работы: Дебаты о работающих матерях и балансе работы и семейной жизни»). (New York: New York University Press, 2012), с. 33–56; Heather Boushey, “’Opting Out?’ The Effect of Children on Women’s Employment in the United States” («Уйти с работы? Влияние наличия детей на женскую занятость в США»), Feminist Economics 14, № 1, 2008, p. 1–36; Rose M. Kreider, Diana B. Elliott, “Historical Changes in Stay-at-Home Mothers: 1969–2009” («Исторические изменения в среде американских матерей-домохозяек»), доклад представлен на ежегодной конференции Американской социологической ассоциации в Атланте, Джорджия, в августе 2010 г., http://www.census.gov/population/www/socdemo/ASA2010_Kreider_Elliott.pdf; Бюро трудовой статистики, “Changes in Men’s and Women’s Labor Force Participation Rates,” («Изменение процента занятости мужчин и женщин»), редакторская статья, 10 января 2007 г., http://www.bls.gov/opub/ted/2007/jan/wk2/art03.htm; Бюро трудовой статистики, Women in the Labor Force: A Datebook («Женщины на рынке труда: Ежедневник»), отчет 1034, декабрь 2011 г., http://www.bls.gov/cps/wlf-databook-2011.pdf.
Большинство женщин, включая матерей, сегодня имеют работу, но среди них работающих все же значительно меньше, чем среди их мужей и партнеров. Исследования, проведенные среди высокообразованных мужчин и женщин, показали, что после получения диплома о высшем образовании процент имеющих работу, а также число отрабатываемых в среднем часов для мужчин заметно выше, чем для женщин, особенно имеющих детей. Исследования, проведенные среди студентов Гарварда с 1969 по 1972 г., с 1979 по 1982 г. и с 1989 по 1992 г., продемонстрировали, что через 15 лет после окончания университета от 90 до 94 % мужчин имели постоянную занятость на условиях полного рабочего дня, тогда как среди женщин эта цифра колебалась от 60 до 63,5 %. Число постоянно работающих на условиях полного рабочего дня среди выпускниц, имеющих двоих детей, оказалось еще ниже – от 41 до 47 % (Goldin and Katz, 2008). Аналогичное исследование среди выпускников Школы бизнеса имени Бута Чикагского университета 1990–2006 гг. показало, что в каждом выпуске через год после окончания обучения 92–94 % мужчин работали на условиях постоянной занятости и полного рабочего дня, тогда как среди женщин соответствующий процент был равен 89. Однако с течением времени последняя цифра неуклонно снижалась – так, через шесть лет после получения диплома на условиях постоянной занятости и полного рабочего дня трудились уже только 78 % женщин, а через девять лет после окончания университета их численность падала до 69 %. Через десять и более лет после окончания учебы на таких условиях работали лишь 62 % выпускниц. Для женщин, имеющих детей, этот процент оказался еще ниже: через десять и более лет после получения диплома работали на условиях полной занятости и полного рабочего дня лишь около половины выпускниц-матерей. При этом в любой год после окончания университета среди выпускников-мужчин число неработающих не превышало 1 %, а число работающих на условиях неполного дня колебалось от 2 до 4 %. При этом число женщин-выпускниц, не работающих или работающих на условиях неполного рабочего дня, с течением лет неуклонно повышалось: в целом через десять и более лет после выпуска 17 % женщин не работали и 22 % работали на условиях неполного рабочего дня. Оставшийся небольшой процент мужчин и женщин приходился на долю тех, кто работал менее 52 недель в году. В ходе исследования также удалось установить, что число отрабатываемых часов в неделю среди женщин, имеющих детей, на 24 % ниже, чем у мужчин, а у бездетных женщин – на 3,3 % ниже, чем у мужчин (Bertand, Goldin, Katz, 2010).
Еще одно исследование, проведенное среди выпускников 12 наиболее престижных американских программ MBA, получивших диплом в 1981–1995 гг., показало, что работу на условиях полного рабочего дня имеют 95 % мужчин и лишь 71 % женщин. При этом с годами количество женщин, работающих на условиях полного дня, понижалось (Catalyst, Центр женского образования Мичиганского университета, школа бизнеса Мичиганского университета, 2000 г.). Более подробную информацию об этих исследованиях см.: Claudia Goldin, Lawrence F. Katz, “Transitions: Career and Family Life Cycles of the Educational Elite” («Эволюция: жизненные циклы, связанные с семьей и карьерой, у обладателей элитного образования»), American Economic Review: Papers & Proceedings 98, № 2, 2008, p. 363–69; Marianne Bertrand, Claudia Goldin, Lawrence F. Katz, “Dynamics of the Gender Gap for Young Professionals in the Financial and Corporate Sectors” («Динамика гендерного разрыва у молодых профессионалов в финансовом и корпоративном секторах»), American Economic Journal: Applied Economics 2, № 3, 2010, p. 228–55; Catalyst, Центр женского образования Мичиганского университета, Школа бизнеса Мичиганского университета, Women and the MBA: Gateway to Opportunity («Женщины и MBA: путь к новым возможностям»), 2000 г.
«Джудит Роден»: в разговоре с автором 19 мая 2011 г.
«60 % магистерских дипломов»: Национальный центр статистики в области образования, “Table 283: Degrees Conferred by Degree-Granting Institutions, by Level of Degree and Sex of Student: Selected Years, 1869–70 through 2021–22” («Таблица 283: степени, присвоенные образовательными учреждениями, уровень образования и пол студентов» с 1869–70 до 2021–22), Digest of Education Statistics (2012), http://nces.ed.gov/programs/digest/d12/tables/dt12_283.asp.
«57 % дипломов о высшем образовании»: данные 2005 г. приводятся по докладу, опубликованному в 2008 г. и содержащему наиболее свежие доступные данные. См.: “Education for all by 2015: Will we make it?” («Образование для всех к 2015 г.: достижимо ли это?»), глобальный мониторинг ЮНЕСКО «Образование для всех за 2008 г.» (Париж: ЮНЕСКО, 2007).
«составляет 82 %»: Евростат, “Persons of the Age 20 to 24 Having Completed at Least Upper Secondary Education by Sex” («Гендерное соотношение лиц в возрасте от 20 до 24 лет, имеющих образование выше среднего»), 2012 г., http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/refreshTableAction.do?tab=table&plugin=1&pcode=tps00186&language=en.
«мужчины вырождаются»: Hanna Rosen, The End of Men: And the Rise of Women («Конец мужчин, расцвет женщин») (New York: Riverhead Books, 2012).
«вознаграждается крайне редко»: Debra Myhill, “Bad Boys and Good Girls? Patterns of Interaction and Response in Whole Class Teaching,” («Плохие мальчишки, хорошие девочки? Модели взаимодействия и реакции при обучении в классе»), British Educational Research Journal 28, № 3 (2002): 350.
«36 % мужчин и лишь 18 % женщин»: 4000 респондентов, участвовавших в исследовании, представляли 14 компаний, большинство из которых входят в список Fortune 500 либо являются организациями аналогичного масштаба. См.: Joanna Barsh, Lareina Yee, Unlocking the Full Potential of Women at Work («Как полностью раскрыть потенциал женщины на работе»), McKinsey & Company, апрель 2012 г., 7, http://www.mckinsey.com/careers/women/~/media/Reports/Women/2012%20WSJ%20Women%20in%20the%20Economy%20white%20paper%20FINAL.ashx.
Большинство исследований, изучавших стремление к высоким постам, обнаруживало заметный разрыв между представителями разных полов: мужчины активнее, чем женщины, стремились занять руководящие позиции в компаниях. Исследование, проведенное в 2003 г. Институтом работы и семьи, компанией Catalyst и Центром изучения проблем работы и семьи Бостонского колледжа среди высокопоставленных менеджеров, обнаружило, что должность генерального директора или управляющего партнера мечтают занять 19 % мужчин и лишь 9 % женщин. В рамках того же исследования было установлено, что руководящие позиции в высшем эшелоне фирмы мечтают занять 54 % мужчин и только 43 % женщин. Среди менеджеров, заявивших, что они решили укротить свои карьерные амбиции (в общей сложности 25 % респондентов), женщин оказалось больше, нежели мужчин (34 % и 21 % соответственно). И мужчины, и женщины называли одинаковые причины для отказа от карьерных устремлений – для 67 % из них непреодолимой преградой стали «жертвы, на которые пришлось бы пойти в личной и семейной жизни». Необходимо заметить: женщины, считающие, что общество пока не сумело в заметной степени избавиться от препятствий, с которыми сталкиваются представительницы их собственного пола, делая карьеру, были более склонны умерять свои амбиции, нежели те, кто полагал, что в борьбе со «стеклянным потолком», мешающим амбициозным женщинам, удалось добиться существенного прогресса. См.: Институт работы и семьи, Catalyst, Центр изучения проблем работы и семьи Бостонского колледжа, Leaders in a Global Economy: A Study of Executive Women and Men («Лидеры в глобальной экономике: исследование среди мужчин и женщин, занимающих руководящие посты»), январь 2003 г., 4, http://www.catalyst.org/publication/80/leaders-in-a-global-economy-a-study-of-executive-women-and-men.
Исследование, посвященное карьерным устремлениям студентов, получающих бизнес-образование, обнаружило, что 81 % мужчин и только 67 % женщин мечтают стать топ-менеджерами. См.: Gary N. Powell, D. Anthony Butterfield, “Gender, Gender Identity, and Aspirations to Top Management” («Гендер, гендерная идентификация и стремление к высшим управленческим должностям»), Women in Management Review 18, № 1 (2003): 88–96.
Исследование, проведенное в 2007 г. среди руководителей и специалистов, проходящих обучение по программе магистратуры, обнаружило, что женщины в гораздо меньшей степени стремятся к высшим руководящим должностям. См.: Barrie Litzsky, Jeffrey Greenhaus, “The Relationship Between Gender and Aspirations to Senior Management” («Взаимосвязь гендерной принадлежности и стремления к руководящим позициям»), Career Development International 12, № 7 (2007): 637–59. Исследование выпускников, получивших дипломы 12 наиболее престижных программ МВА в 1981–1995 гг., выявило: только 44 % женщин отметили, что «полностью согласны» или «согласны» с утверждением, что у них присутствует «стремление продвинуться на руководящий пост» – при этом среди мужчин «согласных» и «полностью согласных» с этим утверждением оказалось 60 %. См.: Catalyst, Центр женского образования Мичиганского университета, школа бизнеса Мичиганского университета, Women and the MBA («Женщины и МВА»). В докладе McKinsey & Company сообщается, что желание продвинуться по службе у женщин с возрастом пропадает быстрее, чем у мужчин. Авторы доклада сообщают, что «в любом возрасте мужчины чаще готовы взять на себя дополнительные обязанности и стремятся более активно контролировать результаты своей работы». См.: Joanna Barsh, Lareina Yee, Special Report: Unlocking the Full Potential of Women in the U.S. Economy («Специальный доклад: как полностью раскрыть потенциал женщин в американской экономике»), McKinsey & Company, апрель 2011 г., 6, http://www.mckinsey.com/Client_Service/Organization/Latest_thinking/Unlocking_the_full_potential.aspx.
В то время как большинство исследований показывают, что женщины менее активно стремятся к руководящим должностям, исследование, проведенное в 2004 г. компанией Catalyst среди приблизительно 700 женщин и 250 мужчин, занимающих высокие посты в компаниях из списка Fortune 1000, стало примечательным исключением. Это исследование обнаружило примерно равный уровень стремления занять пост генерального директора компании у мужчин и женщин (такое желание высказали 55 % женщин и 57 % мужчин). Кроме того, исследование показало, что среди линейного и вспомогательного персонала женщин, стремящихся к должности генерального директора, больше, чем мужчин, высказывающих подобное стремление. См.: Catalyst, Women and Men in U.S. Corporate Leadership: Same Workplace, Different Realities? («Женщины и мужчины в корпоративном лидерстве в США: одно рабочее место, разные реальности?») (2004), 14–16, http://www.catalyst.org/publication/145/women-and-men-in-us-corporate-leadership-same-workplace-different-realities.
Существует целый ряд возможных объяснений, почему женщины менее активно стремятся к лидерству по сравнению с мужчинами. В частности, утверждается, будто женщины ощущают, что присущие им черты характера недостаточно соответствуют руководящим постам, обладателям которых обычно приписывают типично мужские качества; женщины полагают, что на этом пути их ждет слишком много препятствий; женщины не хотят, чтобы карьера становилась важнее семьи; женщины придают меньше значения стандартным преимуществам, которыми обычно обладают руководители высшего ранга, – таким как высокая зарплата, власть, престиж; на восприятие девушками и женщинами карьерных достижений и их выбор накладывает отпечаток гендерно-ролевая социализация; женщины чаще занимают должности, не дающие возможностей для продвижения по службе, и смиряют свои амбиции в соответствии со своим неблагоприятным для карьерного роста служебным положением. Для более подробного объяснения некоторых из вышеприведенных причин см.: Litzsky, Greenhaus, “The Relationship Between Gender and Aspirations to Senior Management” («Взаимосвязь половой принадлежности и стремления к руководящим постам»), 637–59. Анализ женских предпочтений в области образования и рода занятий см.: Jacquelynne S. Eccles, “Understanding Women’s Educational and Occupational Choices: Applying the Eccles et al. Model of Achievement-Related Choices” («Понимание предпочтений женщин в области образования и рода занятий»), Psychology of Women Quarterly 18, № 4 (1994): 585–609. Анализ влияния занимаемого положения на карьерные устремления см.: Naomi Casserir, Barbara Reskin, “High Hopes: Organizational Position, Employment Experiences, and Women’s and Men’s Promotion Aspirations” («Большие надежды: положение в компании, опыт работы и стремление к карьерному продвижению у мужчин и женщин»), Work and Occupations 27, № 4 (2000): 438–63; Rosabeth Moss Kanter, Men and Women of the Corporation («Мужчины и женщины внутри корпорации»), 2-е изд., (New York: Basic Books, 1993).
«Любая должность…»: Alison M. Konrad et al., “Sex Differences and Similarities in Job Attribute Preferences: A Meta-Analysis” («Различия и сходство между полами в области предпочтений, связанных работой: метаанализ»), Psychological Bulletin 126, № 4 (2000): 593–641; Eccles, “Understanding Women’s Educational and Occupational Choices” («Понять предпочтения женщин в области образования и рода занятий»), 585–609. Исследование, проведенное среди женщин с высокой квалификацией, показало, что лишь 15 % из них считают «позицию, связанную с властью» важной карьерной целью. См.: Sylvia Ann Hewlett, Carolyn Buck Luce, “Off-Ramps and On-Ramps: Keeping Talented Women on the Road to Success” («Спуски и подъемы: как талантливым женщинам продолжать движение к успеху»), Harvard Business Review 83, № 3 (2005): 48.
Исследования в области содержательных предпочтений, связанных с работой, показывают: мужчины чаще, чем женщины, называют в качестве желаемых характеристик сложные рабочие задачи, власть и возможность влиять на других людей, высокий уровень ответственности, риск, возможности для достижения впечатляющих результатов и карьерного продвижения и престижность работы. Женщины, в свою очередь, предпочитают работу, связанную с возможностью помогать людям, развивать собственные знания и умения, а также проводить достаточно времени с семьей. Свежий обзор исследований по данной теме см.: Erica S. Weisgram, Lisa M. Dinella, Megan Fulcher, “The Role of Masculinity/Femininity, Values, and Occupational Value Affordances in Shaping Young Men’s and Women’s Occupational Choices” («Роль мужских и женских качеств, ценностей и позитивных возможностей работы в формировании предпочтений при выборе рода занятий у мужчин и женщин»), Sex Roles 65, № 3–4 (2011): 243–58.
«Исследование, проведенное…»: Linda Schweitzer et al., “Exploring the Career Pipeline: Gender Differences in Pre-Career Expectations” («Исследование путей карьерного продвижения: гендерные различия в предварительных ожиданиях, связанных с карьерой»), Relations Industrielles 66, no. 3 (2011): 422–44. Это исследование, проведенное среди 23 413 канадских студентов, получавших профессиональное образование после окончания школы, обнаружило, что 10 % мужчин и лишь 5 % женщин считали главным своим карьерным приоритетом достижение руководящей должности в течение трех лет после получения диплома.
«Даже среди высокообразованных профессионалов…»: Hewlett, Luce, “Off-Ramps and On-Ramps” («Спуски и подъемы…»): 48. Это исследование, включавшее мужчин и женщин с высоким уровнем образования, обнаружило, что «крайне амбициозными» или «очень амбициозными» называли себя около половины мужчин и только треть женщин. Примечательно, что число женщин, называвших себя «очень амбициозными», оказалось выше всего среди женщин, работающих в бизнесе (43 %), а также в области права и в медицине (51 %).
«66 % против 59 %»: Eileen Patten, Kim Parker, A Gender Reversal on Career Aspirations («Гендерные различия в карьерных устремлениях»), исследовательский центр Пью, апрель 2012 г., http://www.pewsocialtrends.org/2012/04/19/a-gender-reversal-on-career-aspirations/. Вывод о том, что молодые женщины придают карьере большее значение, нежели молодые мужчины, не подтверждается, если принимать в расчет уровень образования. Среди выпускников колледжей в возрасте до 40 лет не обнаруживается разницы в численности мужчин и женщин, придающих большое значение успеху в карьере. А вот среди лиц до 40 лет, не окончивших колледж, наблюдается существенная гендерная разница в значимости успешной карьеры для индивидуума. Тем не менее эти выводы основываются на данных, полученных при работе с очень малыми выборками, поэтому к ним следует относиться с осторожностью.
«представители поколения 2000-х»: в поколение 2000-х обычно включают родившихся между 1980 и 2000 гг.
«готовых идти на риск»: исследование, проведенное среди взрослых представителей поколения 2000-х, показало: 36 % мужчин и лишь 25 % женщин согласны с тем, что фраза «я хочу занять лидирующую роль в любой области, в которой мне доведется работать» «очень точно» подходит к ним. См.: Darshan Goux, Millennials in the Workplace («Поколение 2000-х на рабочем месте»), Центр университета Бентли по изучению проблем женщин и бизнеса, (2012), 17–25, http://www.bentley.edu/centers/sites/www.bentley.edu.centers/files/centers/cwb/millennials-report.pdf.
Еще одно исследование, проведенное в 2008 г. организацией девочек-герлскаутов, не обнаружило разницы между стремлением к лидерству и восприятием себя как лидеров у мальчиков и девочек. Исследование также показало, что девочки в большей степени опасаются негативного отношения со стороны общества. Треть девочек, объявивших о своем нежелании быть лидерами, объяснили это «боязнью, что над ними будут смеяться, они будут злить окружающих, их будут считать настырными командиршами и не будут любить». См. Исследовательский институт организации герлскаутов, Change It Up: What Girls Say About Redefining Leadership («Навстречу переменам: что говорят девочки о новом понимании лидерства»), (2008), 19, http://www.girlscouts.org/research/pdf/change_it_up_executive_summary_english.pdf.
«среди девочек желающих не нашлось»: Samantha Ettus, “Does the Wage Gap Start in Kindergarten?” («Разница в оплате начинается в детском саду?») Forbes, 13 июня 2012 г., http://www.forbes.com/sites/samanthaettus/2012/06/13/kindergarten-wage-gap/.
«вести себя точно так же»: исследование, проведенное среди представителей обоих полов, обладающих достаточным опытом и знаниями и получивших предложение баллотироваться на политическую выборную должность, обнаружило, что положительно отнеслись к этому предложению 62 % мужчин и 46 % женщин. При этом, согласно материалам исследования, о том, чтобы пойти на выборы в будущем, задумывались 22 % опрошенных мужчин и 14 % женщин. Кроме того, мужчины почти на 60 % чаще женщин были уверены в том, что они «вполне квалифицированы» для подобной деятельности. См.: Jennifer L. Lawless, Richard L. Fox, Men Rule: The Continued Under-Representation of Women in U.S. Politics («Мужчины у руля: недостаточное представительство женщин в американской политике по-прежнему сохраняется») (Washington, D.C.: Women & Politics Institute, American University School of Public Affairs, январь 2012 г.), http://www.american.edu/spa/wpi/upload/2012-Men-Rule-Report-final-web.pdf.
«мечтают о руководящей работе в будущем»: исследование с участием более чем 4000 учащихся средних и старших классов показало: 37 % мальчиков и только 22 % девочек заявили, что считают руководство людьми «чрезвычайно важной» или «очень важной» частью своей будущей работы. Кроме того, в рамках исследования 51 % мальчиков и лишь 37 % девочек заявляли, что «быть самому себе начальником» – «чрезвычайно важная» или «очень важная» составляющая их будущей работы. См.: Deborah Marlino, Fiona Wilson, Teen Girls on Business: Are They Being Empowered? («Девочки-подростки и бизнес: дают ли им возможности?»), Комитет 200, Школа менеджмента колледжа Симмонса, апрель 2003 г., 21, http://www.simmons.edu/som/docs/centers/TGOB_report_full.pdf.
«исключительно юноши»: Jenna Johnson, “On College Campuses, a Gender Gap in Student Government” («В студенческих кампусах: гендерный разрыв в студенческом самоуправлении»), Washington Post, 16 марта 2011 г., http://www.washingtonpost.com/local/education/on-college-campuses-a-gender-gap-in-student-government/2011/03/10/ABim1Bf_story.html.
«женщины вынуждены платить высокую цену»: исследования о том, как женщины нарушают социальные нормы, см.: Madeline E. Heilman, Tyler G. Okimoto, “Why Are Women Penalized for Success at Male Tasks? The Implied Communality Deficit” («Почему женщин наказывают за успех в мужских делах? Предполагаемая нехватка общинного духа»), Journal of Applied Psychology 92, no. 1 (2007): 81–92; Madeline E. Heilman et al., “Penalties for Success: Reactions to Women Who Succeed at Male Gender-Typed Tasks” («Наказание за успех: реакция на женщин, преуспевших в традиционно мужских задачах»), Journal of Applied Psychology 89, no. 3 (2004): 416–27; Alice H. Eagly, Steven J. Karau, “Role Congruity Theory of Prejudice Toward Female Leaders” («Теория ролевого соответствия в проблеме предубежденного отношения к женщинам-лидерам»), Psychological Review 109, no. 3 (2002): 573–98; Madeline E. Heilman, “Description and Prescription: How Gender Stereotypes Prevent Women’s Ascent up the Organizational Ladder” («Роли и установки: как гендерные стереотипы мешают женщинам добиваться успеха в продвижении по карьерной лестнице»), Journal of Social Issues 57, no. 4 (2001): 657–74.
«…чем-то вроде оскорбления»: Gayle Tzemach Lemmon, “We Need to Tell Girls They Can Have It All (Even If They Can’t)” («Мы должны говорить девочкам, что они могут добиться всего, даже если это неправда»), The Atlantic, 29 июня 2012 г., http://www.theatlantic.com/business/archive/2012/06/we-need-to-tell-girls-they-can-have-it-all-even-if-they-cant/259165/.
Обзор исследования см.: May Ling Halim, Diane Ruble, “Gender Identity and Stereotyping in Early and Middle Childhood” («Гендерная идентичность и усвоение стереотипов в младенческом и детском возрасте»), изд.: Handbook of Gender Research in Psychology: Gender Research in General and Experimental Psychology («Справочник гендерных исследований в психологии: гендерные исследования в общей и экспериментальной психологии»), том 1, под ред. Joan C. Chrisler, Donald R. McCreary (New York: Springer, 2010), 495–525; Michael S. Kimmel, Amy Aronson, eds., The Gendered Society Reader («О гендерных проблемах общества»), 3-е изд. (Oxford: Oxford University Press, 2008); Campbell Leaper, Carly Kay Friedman, “The Socialization of Gender,” («Социализация пола») в изд.: Handbook of Socialization: Theory and Research («Справочник социализации: теория и исследования»), под ред. Joan E. Grusec, Paul D. Hastings, New York: Guilford Press, 2007, 561–87.
«к мальчикам и девочкам относятся по-разному»: Melissa W. Clearfield, Naree M. Nelson, “Sex Differences in Mother’s Speech and Play Behavior with 6, 9 and 14-Month-Old Infants” («Половые различия в беседах и игровом поведении матерей с 6-, 9- и 14-месячными детьми»), Sex Roles 54, № 1–2 (2006): 127–37. Исследования позволили установить, что с дочерьми матери разговаривают больше, чем с сыновьями. Более того, разговоры матерей с дочерьми обычно более эмоционально наполнены, ведутся в более непринужденной и располагающей манере. Обзор исследований см.: Clearfield, Nelson, “Sex Differences in Mother’s Speech and Play Behavior” («Гендерные различия в разговорном и игровом поведении матерей»), 127–37; Gretchen S. Lovas, “Gender and Patterns of Language Development in Mother-Toddler and Father-Toddler Dyads” («Гендер и паттерны развития речи в парах мать – младенец и отец – младенец»), First Language 31, № 1 (2011): 83–108.
«недооценивают»: Emily R. Mondschein, Karen E. Adolph, Catherine S. Tamis-Le Monda, “Gender Bias in Mothers’ Expectations About Infant Crawling” («Гендерные предубеждения в представлениях матерей о способности младенцев ползать»), Journal of Experimental Child Psychology 77, № 4 (2000): 304–16.
«возможность играть самостоятельно»: Clearfield, Nelson, “Sex Differences in Mother’s Speech and Play Behavior” («Гендерные различия в разговорном и игровом поведении матерей»), 127–37. Еще одно исследование, включавшее наблюдение примерно за 800 семьями в четырех общественных местах, позволило установить, что в трех из четырех мест наблюдения едва вставшим на ноги малышам мужского пола чаще разрешали передвигаться самостоятельно, чем девочкам их возраста. См.: G. Mitchell et al., “Reproducing Gender in Public Places: Adults’ Attention to Toddlers in Three Public Places” («Гендерная репликация в общественных местах: внимание взрослых к младенцам в трех общественных местах»), Sex Roles 26, № 7–8 (1992): 323–30.
«хорошенькая, как мама»: Emma Gray, “Gymboree Onesies: ‘Smart Like Dad’ for Boys, ‘Pretty Like Mommy’ for Girls” («Детские комбинезончики от Gymboree: “умный, как папа” – для мальчиков, “хорошенькая, как мама” – для девочек»), The Huffington Post, 16 ноября 2011 г., http://www.huffingtonpost.com/2011/11/16/gymboree-onesies_n_1098435.html.
«Я слишком красива»: Andrea Chang, “JC Penney Pulls ‘I’m Too Pretty to Do Homework’ Shirt,” («JC Penney предлагает футболки “Я слишком красива, чтобы делать уроки”», блог Los Angeles Times, 31 августа 2011 г., http://latimesblogs.latimes.com/money_co/2011/08/jcpenney-pulls-im-too-pretty-to-do-homework-shirt.html.
«Когда девочки пытаются отвечать»: в течение последних 40 лет проявления гендерных различий и гендерных предубеждений в школах изучались чрезвычайно активно. Тщательно проанализировав материалы исследований, ученые пришли к выводу, что в целом учителя уделяют мальчикам больше внимания, чем девочкам. Более того, мальчики зачастую доминируют в классах. Тем не менее в зависимости от особенностей исследования (в том числе возраста учеников, изучаемого предмета, общего уровня успеваемости) в некоторых случаях обнаружилось не так уж много различий в поведении учителя и его общении с мальчиками и девочками. Примечательно, что лишь немногие исследователи смогли обнаружить ситуации, в которых девочки получают больше учительского внимания, нежели мальчики. Обзор исследования – см.: Robyn Beaman, Kevin Wheldall, Carol Kemp, “Differential Teacher Attention to Boys and Girls in the Classroom” («Различия в распределении учительского внимания в классе по отношению к мальчикам и девочкам»), Educational Review 58, № 3 (2006): 339–66; Susanne M. Jones, Kathryn Dindia, “A Meta-Analytic Perspective on Sex Equity in the Classroom” («Метааналитическое исследование проблемы равенства полов в школе»), Review of Educational Research 74, № 4 (2004): 443–71; Ellen Rydell Altermatt, Jasna Javanovic, Michelle Perry, “Bias or Responsivity? Sex and Achievement-Level Effects on Teachers’ Classroom Questioning Practices” («Предубеждение или реагирование? Влияние пола и успеваемости на методику опроса, используемую учителем в классе»), Journal of Educational Psychology 90, № 3 (1998): 516–27; Myra Sadker, David Sadker, Susan Klein, “The Issue of Gender in Elementary and Secondary Education” («Гендерные вопросы в начальном и среднем образовании»), Review of Research in Education 17 (1991): 269–334; Roberta M. Hall, Bernice R. Sandler, The Classroom Climate: A Chilly One for Women? («Климат в классной комнате: не зябко ли женщинам?») (Washington, D.C.: Association of American Colleges, 1982).
«покупать всякую розовую чепуху»: Riley Maida, “4 Year Old Girl Questions Marketing Strategies” («Четырехлетняя девочка подвергает сомнению маркетинговые стратегии»), YouTube Video, 1:12 minutes, posted by Neuroticy 2, 28 декабря 2011 г., http://www.youtube.com/watch?v=P3mTTIoB_oc.
«справятся с заданием хуже»: Kelly Danaher, Christian S. Crandall, “Stereotype Threat in Applied Settings Re-Examined” («Новый взгляд на угрозу стереотипа в прикладных установках»), Journal of Applied Social Psychology 38, № 6 (2008): 1639–55. На основе проведенного анализа пола испытуемых, изучив результаты математического теста, проводимого среди студентов колледжей с целью выявить наиболее способных из них, авторы, Данахер и Крэндалл, делают вывод, что, если бы вопрос по поводу пола испытуемых задавался в конце теста, его прошли бы дополнительно 4763 девушки-студентки. Другие исследования, касающиеся стереотипов, снижающих результативность работы женщин, см.: Catherine Good, Joshua Aronson, Jayne Ann Harder, “Problems in the Pipeline: Stereotype Threat and Women’s Achievement in High-Level Math Courses” («Проблемы коммуникации: угроза стереотипа и достижения женщин в ходе изучения курсов математики продвинутого уровня»), Journal of Applied and Developmental Psychology 29, № 1 (2008): 17–28.
Как показали исследования, любые стереотипы вроде «белые не умеют высоко прыгать» или «азиаты сильны в математике» влияют на конечные результаты не меньше, чем их официальная оценка. См.: Jeff Stone, Zachary W. Perry, John M. Darley, “’White Men Can’t Jump’: Evidence for the Perceptual Confirmation of Racial Stereotypes Following a Basketball Game” («Белые не умеют прыгать: свидетельства перцептивного подтверждения расовых стереотипов по итогам баскетбольного матча»), Basic and Applied Social Psychology 19, № 3 (1997): 291–306; Jeff Stone et al., “Stereotype Threat Effects on Black and White Athletic Performance” («Влияние угрозы стереотипа на спортивные достижения белых и чернокожих атлетов»), Journal of Personality and Social Psychology 77, № 6 (1999): 1213–27; Margaret Shih, Todd L. Pittinsky, Nalini Ambady, “Stereotype Susceptibility: Identity Salience and Shifts in Quantitative Performance” («Восприимчивость к стереотипам: отличительные черты идентификации и их изменения в количественных соотношениях»), Psychological Science 10, № 1 (1999): 80–83.
дисциплины, связанные с компьютерами»: Jenessa R. Shapiro, Amy M. Williams, “The Role of Stereotype Threats in Undermining Girls’ and Women’s Performance and Interest in STEM Fields” («Роль угрозы стереотипа в снижении результатов девушек и женщин в научно-технических и математических областях, а также в снижении их интереса к данной сфере»), Sex Roles 66, nos. 3–4 (2011): 175–83.
«лишь 20 % хотели бы повторить ее карьерный путь»: Goux, Millennials in the Workplace («Поколение 2000-х на рабочем месте»), 32.
«Еще 23 % матерей»: Sarah Jane Glynn, The New Breadwinners: 2010 Update («Новые кормильцы: обновление 2010 г.»), Центр изучения прогресса в США, апрель 2012 г., 2, http://www.americanprogress.org/issues/labor/report/2012/04/16/11377/the-new-breadwinners-2010-update/. В 2009 г. 41,4 % матерей являлись основными кормильцами в семье, еще 22,5 % матерей зарабатывали средства для существования семьи наравне с другими ее членами.
«…уже каждую пятую»: Heather Boushey, “The New Breadwinners” («Новые кормильцы») в изд.: The Shriver Report: A Woman Nation Changes Everything («Доклад Шрайвер: нация женщин меняет все»), ред. Heather Boushey, Ann O’Leary, доклад Марии Шрайвер и Центра изучения прогресса в США, октябрь 2009 г., 34, http://www.americanprogress.org/issues/women/report/2009/10/16/6789/the-shriver-report/.
«27 % латиноамериканских и 52 % афроамериканских детей»: Mark Mather, U.S. Children in Single-Mother Families («Дети в семьях с единственным родителем – матерью»), Бюро информации по проблемам народонаселения, краткий доклад, май 2012 г.
«В Европе доля женщин»: Janet C. Gornick, Marcia K. Meyers, “Supporting a Dual-Earner/Dual-Career Society: Policy Lessons from Abroad” («Содействие в развитии общества, где двое делают карьеру и зарабатывают на жизнь: уроки из-за рубежа»), в изд.: A Democracy that Works: The Public Dimensions of the Work and Family Debate («Демократия в действии: публичные дебаты о семье и работе»), ред. Jody Hemann, Christopher Beem (New York: The New Press, в печати).
«К сожалению, в США у родителей…»: Human Rights Watch, Failing Its Families: Lack of Paid Leave and Work-Family Supports in the US («Проблемы семьи: нехватка оплачиваемого отпуска и поддержки гармоничного соотношения работы и частной жизни в США»), февраль 2011 г., http://www.hrw.org/sites/default/files/reports/us0211webwcover.pdf.
«стремлением быть хорошей матерью»: Ellen Bravo, “’Having It All?’–The Wrong Question for Most Women” (“Все и сразу?” – неправильный вопрос для большинства женщин»), Женский медиацентр, 26 июня 2012 г., http://www.womensmediacenter.com/feature/entry/having-it-allthe-wrong-question-for-most-women.
«дети лучше развиваются»: Sharon Meers, Joanna Strober, Getting to 50/50: How Working Couples Can Have It All by Sharing It All («Достичь соотношения 50/50: как работающие пары могут добиться всего, если будут делить все поровну») (New York: Bantam Books, 2009).
«профессор Розалинда Барнетт»: Rosalind Chait Barnett, “Women and Multiple Roles: Myths and Reality” («Женщины и разнообразные роли: мифы и реальность»), Harvard Review of Psychology 12, № 3 (2004): 158–64; Rosalind Chait Barnett, Janet Shibley Hyde, “Women, Men, Work, and Family: An Expansionist Theory” («Женщины, мужчины, работа и семья: экспансионистская теория»), American Psychologist 56, № 10 (2001): 781–96; Rosalind Chait Barnett, Caryl Rivers, She Works / He Works: How Two-Income Families are Happy, Healthy, and Thriving («Она работает / Он работает: почему семьи, где собственный доход имеют оба супруга, счастливы, сильны и процветают») (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998).
«более высокая удовлетворенность жизнью в целом»: Cheryl Buehler, Marion O’Brian, “Mothers’ Part-Time Employment: Associations with Mother and Family Well-Being” («Частичная материнская занятость: Ассоциирование с матерью и семейным благополучием»), Journal of Family Psychology 25, № 6 (2011): 895–906; Rebekah Coley et al., “Maternal Functioning, Time, Money: The World of Work and Welfare” («Материнские функции, время, деньги: мир работы и пособий»), Children and Youth Services Review 29, № 6 (2007): 721–41; Leslie Bennetts, The Feminine Mistake: Are We Giving Up Too Much? («Женская ошибка: не от многого ли мы отказываемся?»), (New York: Hyperion, 2007); Lynne P. Cook, “’Doing’ Gender in Context: Household Bargaining and the Risk of Divorce in Germany and the United States” («Гендерные вопросы в контексте: семейные переговоры и риск развода в Германии и США»), American Journal of Sociology 112, № 2 (2006): 442–72; Barnett, “Women and Multiple Roles” («Женщина и ее разнообразные роли»), 158–64.
«…если не будешь бояться?»: выражение впервые использовал Спенсер Джонсон в своей вышедшей в 1998 г. книге «Где мой сыр?» – см. Spencer Johnson, Who Moved My Cheese? An Amazing Way to Deal with Change in Your Work and in Your Life (Джонсон С. Где мой сыр? – Мн.: Попурри, 2008.) (New York: Putnam, 1998), 48.